Короткие стихи Маяковского немногочисленны (не считая агитационные лозунги РОСТА и рекламные слоганы вроде “Нигде, кроме // Как в Моссельпроме”), но и в кратких творениях главного русского поэта-бунтаря проявилось своеобразие поэтического стиля и нашлось место смелым литературным экспериментам. В нашей подборке – 10 лучших коротких стихов Маяковского, многие из которых вы точно знаете. Благодаря оригинальности формулировок и яркой образности, они сразу ушли «в народ» и запомнились на долгие десятилетия.
«А вы могли бы?»
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Одно из ранних стихотворений Маяковского. Оно примечательно тем, что здесь впервые громко заявляет о себе личность лирического героя – троекратное «Я». В монологе-обращении к слушателям он говорит о сущности искусства: видеть и слышать огромное и красочное в серых будничных мелочах – таких как обед или городские водосточные трубы.
Короткий стих просто «нашпигован» метафорами и неожиданными образами: вино становится «краской из стакана», водосточная труба – флейтой, а студень на тарелке своей бесформенностью уподобляется океану. Бросая вызов адресатам стихотворения, автор заканчивает яркое высказывание риторическим: «А вы…?»
Слушать стихотворение «А вы могли бы?» в исп. Олега Басилашвили
«По мостовой моей души изъезженной…»
По мостовой
моей души изъезженной
шаги помешанных
вьют жестких фраз пяты.
Где города
повешены
и в петле о́блака
застыли
башен
кривые выи —
иду
один рыдать,
что перекрестком
ра́спяты
городовые.
В стихотворении «По мостовой…» образы еще более замысловатые, чем в «А вы могли бы?» Город оживает и становится равноправным действующим лицом, не уступающим лирическому герою. Улица сливается с закоулками человеческой души, в которую витиеватыми фразами въедаются жесткие шаги городских сумасшедших.
Появляется образ повешенных городов – башни своими шеями (Маяковский использует устаревшее слово – “выями”) достают до облаков, затягивающихся вокруг них петлей. В финале – городовые, современные боги, распяты перекрестком дорог. Христианская тематика в наполненном мучениями тексте – насмешка автора над окружающей действительностью, но это смех сквозь слезы: «иду один рыдать».
«Ничего не понимают»
Вошел к парикмахеру, сказал — спокойный:
«Будьте добры́, причешите мне уши».
Гладкий парикмахер сразу стал хвойный,
лицо вытянулось, как у груши.
«Сумасшедший!
Рыжий!» —
запрыгали слова.
Ругань металась от писка до писка,
и до-о-о-о-лго
хихикала чья-то голова,
выдергиваясь из толпы, как старая редиска.
Написанное в 1913 году стихотворение – краткая зарисовка про необычный случай в парикмахерской. Можно только гадать, является ли описываемая нелепая сценка плодом фантазии поэта, или эпатажный Маяковский действительно мог сыграть такую шутку с почтенной публикой. Ведь нередко его поступки (как и стихи) носили хулиганский характер.
Главный смысл этого короткого стихотворения – в названии. Сразу же автор заявляет о непонимании «серой» массой нового типа личности – выходящего за рамки обыденности поэта-футуриста, каким был Маяковский в то время. Возникает конфликт героя с окружающим миром сытых и «гладких» буржуа.
«Ещё Петербург»
В ушах обрывки теплого бала,
а с севера — снега седей —
туман, с кровожадным лицом каннибала,
жевал невкусных людей.
Часы нависали, как грубая брань,
за пятым навис шестой.
А с неба смотрела какая-то дрянь
величественно, как Лев Толстой.
Небольшое стихотворение 1914 года почти целиком построено на приемах персонификации и олицетворения. Здесь мы видим образ наползающего на город тумана-каннибала, «жующего» людей. Течение времени передается образом «нависающих», словно капли, часов.
В последних строках поэт, вероятно, имеет в виду луну, смотрящую с неба не просто, но «величественно». Маяковский сравнивает её с великим классиком, но делает это в пренебрежительном тоне – «какая-то дрянь». Футуристы считали Толстого и других «сложных» авторов такими же далекими и непостижимыми для «новых» людей, как луна на небе.
- Луна становилась предметом вдохновения для многих поэтов. Возможно, вам будет интересно почитать про «Английские стихи о Луне».
«Пустяк у Оки»
Нежно говорил ей —
мы у реки
шли камышами:
«Слышите: шуршат камыши у Оки.
Будто наполнена Ока мышами.
А в небе, лучик сережкой вдев в ушко,
звезда, как вы, хорошая, — не звезда, а девушка…
А там, где кончается звездочки точка,
месяц улыбается и заверчен, как
будто на небе строчка
из Аверченко…
Вы прекрасно картавите.
Только жалко Италию…»
Она: «Ах, зачем вы давите
и локоть и талию.
Вы мне мешаете
у камыша идти…»
Стихотворение на романтическую тему. Сюжет незамысловат – в нём дается зарисовка свидания лирического героя и его возлюбленной у реки. Мужчина говорит девушке о возвышенных материях – небе, звездах, литературе. Но спутница его оказывается более приземленной и ограниченной особой: отсюда иронический тон последних строчек.
Оригинальность этого короткого стихотворения – в звукописи. С помощью звука «ш» создается акустический эффект шороха камыша, иллюзия играющего в камышах ветра. В духе Маяковского здесь возникает и пародийный элемент: к романтической тональности примешивается сравнение с мышиным шорохом – аллюзия на выражение «мышиная возня», то есть какой-то пустяк.
- О звукописи в англоязычной поэзии читайте в нашей статье.
«Ешь ананасы…»
Ешь ананасы, рябчиков жуй,
День твой последний приходит, буржуй.
Возможно, один из самых известных коротких стихов Маяковского. Двустишие-монорим стало первым в творчестве поэта и было написано в одном из петроградских ресторанов под звуки «разухабистой музычки», по воспоминаниям автора. Время создания – канун Октябрьской революции.
В стихотворении поэт предрекает скорую гибель «зажравшегося» класса. Ананасы и рябчики – деликатесы, которые могли позволить себе в то время только обеспеченные люди. Упоминание тропического фрукта – это к тому же шпилька Маяковского в адрес своего литературного оппонента Северянина и его стихотворения «Ананасы в шампанском».
«Тучкины штучки»
Плыли по небу тучки.
Тучек — четыре штучки:от первой до третьей — люди,
четвертая была верблюдик.
К ним, любопытством объятая,
по дороге пристала пятая,
от нее в небосинем лоне
разбежались за слоником слоник.
И, не знаю, спугнула шестая ли,
тучки взяли все — и растаяли.
И следом за ними, гонясь и сжирав,
солнце погналось — желтый жираф.
Редкое для Маяковского лирическое произведение без резких, «рубленых» рифм. Бросается в глаза и использование уменьшительно-ласкательных форм: «тучки», «штучки», «верблюдик», «слоник». Короткое стихотворение написано в стиле детской считалочки.
Здесь нет какой-то политической или социальной морали или высказывания. Простое наблюдение за природой, умиротворение от увиденного. Несмотря на иную стилистику, здесь Маяковский также использует необычное построение слов – «небосинее лоно» вместо «синее небо» – и образные сравнения-олицетворения: тучка-верблюдик, солнце-жираф.
Слушать стихотворение «Тучкины штучки»
«Отношение к барышне»
Этот вечер решал —
не в любовники выйти ль нам? —
темно,
никто не увидит нас.
Я наклонился действительно,
и действительно
я,
наклонясь,
сказал ей,
как добрый родитель:
«Страсти крут обрыв —
будьте добры,
отойдите.
Отойдите,
будьте добры».
Многочисленные романы Маяковского стали притчей во языцех. В поклонницах у харизматичного поэта недостатка не было. Даже если вынести за скобки Лилю Брик и тех возлюбленных, чьи имена сохранились в истории, останется еще череда мимолетных связей поэта, прошедших бесследно.
Но, несмотря на такой утилитарный подход к отношениям, Маяковский мог в нужный момент сдержаться и, «как добрый родитель», предупредить незадачливую влюбленную: на этом пути опасно, не ступай на него.
Как раз такая ситуация описана в стихотворении. Лирическая героиня – барышня, то есть, скорее всего, молодая наивная особа. Чтобы предотвратить необдуманный поступок, герой проявляет сдержанность и отстраняет её подальше от «крутого обрыва страсти».
«Прощанье»
В авто,
последний франк разменяв.
— В котором часу на Марсель? —
Париж
бежит,
провожая меня,
во всей
невозможной красе.
Подступай
к глазам,
разлуки жижа,
сердце
мне
сантиментальностью расквась!
Я хотел бы
жить
и умереть в Париже,
Если б не было
такой земли —
Москва.
Несмотря на частые отлучки за границу (мало кому это позволялось при советской власти), Маяковского всегда тянуло обратно в Россию. В Париже поэт побывал в 1924 году, а год спустя написал о тогдашней последней поездке в аэропорт.
Романтический ореол города и компания возлюбленной Лили навеяли «сантиментальное» настроение: прощаясь с французской столицей Маяковский готов даже пустить слезу («разлуки жижа»). Но как бы ни был манящ и «невозможно» красив Париж, на свете – и в сердце поэта – есть Москва, и к ней его тянет.
Слушать стихотворение «Прощанье»
«Стихи о разнице вкусов»
Лошадь
сказала,
взглянув на верблюда:
«Какая
гигантская
лошадь-ублюдок».
Верблюд же
вскричал:
«Да лошадь разве ты?!
Ты
просто-напросто —
верблюд недоразвитый».
И знал лишь
бог седобородый,
что это —
животные
разной породы.
В стихотворении автор вновь обращается к теме ограниченности мышления. Как часто делают сатирики, Маяковский использует образы животных, говоря о разногласиях в обществе (в частности о современном ему конфликте капитализма и социализма).
В споре каждый считает правильной только свою точку зрения, а всё непохожее и идущее вразрез субъективному мнению – отметается как выходящее за рамки нормы. Идут в ход такие «аргументы», как оскорбления в неполноценности и сомнительном происхождении. Вспоминаются «конь и трепетная лань» Пушкина, которых нельзя впрячь вместе.
По форме стихотворение – привычная «лесенка» Маяковского, каждая строка разбита на три фрагмента. Ритм в середине сбивается, подчеркивая захлебывающееся негодование верблюда. Эмоциональность спора обозначена и вопросом-восклицанием.
