Александр Блок, биография которого неразрывно связана с его стихами, прожил всего 40 лет. Он ушел из жизни ровно 100 лет назад – в 1921-м году.
Половину отпущенного времени он посвятил поэзии. Его талант высоко ценили современники, на него ровнялись Есенин, Цветаева и другие поэты. Серебряный век в России немыслим без стихов Блока, а стихи его неотделимы от личной биографии.
Об этом человеке, то влюбленном и полном надежд, то строгом и замкнутом расскажем в 12 стихотворениях.
«Луна проснулась. Город шумный…»
К. М. С.
Луна проснулась. Город шумный
Гремит вдали и льет огни,
Здесь всё так тихо, там безумно,
Там всё звенит,- а мы одни…
Но если б пламень этой встречи
Был пламень вечный и святой,
Не так лились бы наши речи,
Не так звучал бы голос твой!..
Ужель живут еще страданья,
И счастье может унести?
В час равнодушного свиданья
Мы вспомним грустное прости… *
* Стихи Полонского
декабрь 1898
Посвящено Ксении Михайловне Садовской. 16-летний Саша Блок познакомился с ней летом 1897 года на курорте Бад-Наухайм – и влюбился. Разница в возрасте 20 лет его не смутила.
Увлечение оставило глубокий след – Блок возмужал не только в личностном, но и в творческом плане. Садовская стала первым источником его «взрослой» поэзии.
Александр Блок и Ксения Садовская
За 1,5 года их романа Блок посвятил музе несколько стихотворений. Позже, 12 лет спустя, он вернется в Бад-Наухайм и в память о первой влюбленности напишет цикл стихотворений, который так и назовет – «Через двенадцать лет».
В стихотворении речь идет об одном из их тайных свиданий в Петербурге («город шумный»). Женщина была замужем, а родные юноши противились этой связи.
Последние две строки – цитата из популярного романса «Прощай» на стихи Полонского. Через Садовскую, окончившую консерваторию по классу пения, Блок приобщился к романсу и впоследствии ввёл романсное начало в свою лирику.
«Я медленно сходил с ума…»
Я медленно сходил с ума
У двери той, которой жажду.
Весенний день сменяла тьма
И только разжигала жажду.
Я плакал, страстью утомясь,
И стоны заглушал угрюмо.
Уже двоилась, шевелясь,
Безумная, больная дума.
И проникала в тишину
Моей души, уже безумной,
И залила мою весну
Волною черной и бесшумной.
Весенний день сменяла тьма,
Хладело сердце над могилой.
Я медленно сходил с ума,
Я думал холодно о милой.
март 1902
Юношеское увлечение Садовской уже сходило на нет, когда Блок нашел свою Прекрасную Даму – Любу Менделееву, дочь прославленного ученого. Почти ровесники, знакомые с детства, они часто проводили лето в соседних имениях (Шахматово и Боблово). Но в 17 лет Блок по-новому взглянул на девушку.
Любовь Менделеева и Александр Блок
Взаимность возникла не сразу, и несколько лет он «медленно сходил с ума», добиваясь её. Встречи происходили зимой в Петербурге, а летом – в Шахматове. Она то дарила надежду, то избегала его, заставляя «томиться» у «двери».
«Безумная, больная дума», о которой Блок пишет в стихотворении – мысли о самоубийстве, возникавшие у молодого человека, не получающего взаимности от возлюбленной.
«Ангел-хранитель»
Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле.
Во мгле, что со мною всегда на земле.
За то, что ты светлой невестой была,
За то, что ты тайну мою отняла.
За то, что связала нас тайна и ночь,
Что ты мне сестра, и невеста, и дочь.
За то, что нам долгая жизнь суждена,
О, даже за то, что мы – муж и жена!
За цепи мои и заклятья твои.
За то, что над нами проклятье семьи.
За то, что не любишь того, что люблю.
За то, что о нищих и бедных скорблю.
<…>
Кто кличет? Кто плачет? Куда мы идем?
Вдвоем – неразрывно – навеки вдвоем!
Воскреснем? Погибнем? Умрем?
август 1906
В начале ноября 1902 года Блок пошел на решительный шаг – и сделал Любе предложение, которое она приняла (и, возможно, тем самым спасла поэта от самоубийства). Отныне их связала «тайна и ночь». Свадьбу сыграли в августе 1903 года.
В третью годовщину Александр Блок посвятил жене «Ангела-Хранителя». Стихотворение отражает внутренний разлад в браке («проклятье семьи», «не можем согласно мы жить»). Положение усугублялось романтическими чувствами Любови Дмитриевны к поэту Андрею Белому, одному из близких друзей-соперников мужа.
Слушать стихотворение «Ангел-Хранитель» полностью
Блок ощущал себя на краю «черной бездны», в неопределенности – отсюда целая россыпь риторических вопросов в последних строках. Личные переживания наложились на разочарование общественной жизнью России тех лет, в которой Блок стремился участвовать.
«Ещё прекрасно серое небо…»
Ещё прекрасно серое небо,
Ещё безнадёжна серая даль.
Ещё несчастных, просящих хлеба,
Никому не жаль, никому не жаль!
И над заливами голос черни
Пропал, развеялся в невском сне.
И дикие вопли: «Свергни! О, свергни!»
Не будят жалости в сонной волне…
И в небе сером холодные све́ты
Одели Зимний дворец царя,
И латник в чёрном не даст ответа,
Пока не застигнет его заря.
Тогда, алея над водной бездной,
Пусть он угрюмей опустит меч,
Чтоб с дикой чернью в борьбе бесполезной
За древнюю сказку мёртвым лечь…
октябрь 1905
Политические взгляды Блока и обеспокоенность будущим страны вылились в два стихотворения, написанные в ответ на Октябрьский манифест 1905 года. Документ, принятый в год Первой русской революции, формально приближал страну к конституционной монархии, но по факту мало что изменил.
Манифест от 17 октября 1905 года
События «Кровавого воскресения» 9 января были болезненно восприняты Блоком, который уже был известным поэтом. В это время он окончательно отходит от туманных и мистических образов раннего творчества, в его стихах появляются политические и социальные мотивы (цикл «Город»).
Старый мир (самодержавная «древняя сказка») в стихотворении по-прежнему сонный, серый и холодный, хотя заря нового времени уже близко. Образ угрюмого «латника в чёрном» на Зимнем дворце можно встретить незадолго до октября 1905 года в одном из писем Блока: «Острый профиль его грустит на сером небе».
«Холодный день»
Мы встретились с тобою в храме
И жили в радостном саду,
Но вот зловонными дворами
Пошли к проклятью и труду.
Мы миновали все ворота
И в каждом видели окне,
Как тяжело лежит работа
На каждой согнутой спине.
И вот пошли туда, где будем
Мы жить под низким потолком,
Где прокляли друг друга люди,
Убитые своим трудом.
<…>
сентябрь 1906
Творческие поиски и кризис семейной жизни, неустроенность быта – вот мироощущение Блока в 1906 году. «Молодость давно прошла», а в «радостный сад» прошлого возврата нет. В письме Андрею Белому, говоря о новом этапе творческого пути, Блок использовал образ «отрезвляющего белого дня».
В стихотворении, обращенном к супруге, поэт вспоминает об их встречах в Казанском и Исаакиевском соборах («мы встретились в храме»). В настоящем их ждала тяжелая жизнь «под низким потолком», то есть в квартире на Лахтинской улице, куда молодожены переехали из материнского дома вскоре после свадьбы.
Двор дома № 3 по Лахтинской улице, где жил Блок
Вместе с уходом из прежнего, устроенного быта, Блок отдалился от кружка старых знакомых и от мистической атмосферы 1900-1902 годов. «Новый», 25-летний Блок часто бродил по окрестностям Петербурга, просиживал в ресторанах, «топя отчаянье в вине». Кстати, именно в один из таких вечеров он напишет знаменитую «Незнакомку», чей образ затмит Прекрасную Даму его юношеских лет.
«Второе крещенье»
Открыли дверь мою метели,
Застыла горница моя,
И в новой снеговой купели
Крещен вторым крещеньем я.
И, в новый мир вступая, знаю,
Что люди есть, и есть дела,
Что путь открыт наверно к раю
Всем, кто идет путями зла.
Я так устал от ласк подруги
На застывающей земле.
И драгоценный камень вьюги
Сверкает льдиной на челе.
<…>
январь 1907
Зимой 1906 – 1907 года жизнь Блока озаряется вспышкой. Отдавшись во власть снежной стихии, он за 15 дней, на одном дыхании пишет цикл стихов «Снежная маска». Импульсом для творческого подъема стало знакомство с актрисой Натальей Волоховой.
Александр Блок и Наталья Волохова
Они встретились на субботних собраниях при театре Комиссаржевской, где поэт с женой (тоже актрисой) бывали регулярно. Любовь Дмитриевна даже состояла в приятельских отношениях с новой музой мужа.
Отношения с Волоховой (если их можно назвать таковыми) складывались непросто. Актриса бесконечно ценила Блока как поэта и мудрого друга, но любить его обычной женской любовью не могла.
Он провел «у шлейфа черного» мучительный, но творчески плодотворный год, посвятив своему увлечению россыпь стихов, цикл «Фаина» и пьесу «Песня Судьбы».
Второе крещенье – противопоставление первой и новой любви. Образ обращенного в лёд сердца позаимствован из «Снежной королевы» Андерсона.
Слушать песню на стихотворение Блока «Второе крещенье»
«О доблестях, о подвигах, о славе…»
О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
<…>
Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
декабрь 1908
1908-й год стал для Блока временем отрезвления от безумной и неразделенной страсти. Он ощутил тоску по жене, несмотря на их драматически-сложные отношения.
Уход, о котором упоминается в стихотворении, – отъезд Любови Дмитриевны на длительные гастроли с театральной труппой Мейерхольда в феврале 1908 года. Но также это и её уход из семьи, к «другому».
Возможно, разрыв стал «местью» жены за связь Блока с Волоховой, за «вино и страсть», терзавшие его на протяжении года. О разладе между супругами говорит образ брошенного «в ночь» кольца – символа семейных уз.
Синий цвет плаща символизирует как духовно-возвышенные стремления, так и чувство тоски, подавленности. Стихотворение является одним из ярких образцов любовной лирики в русской поэзии.
Слушать стихотворение «О доблестях, о подвигах, о славе…»
«На смерть младенца»
Когда под заступом холодным
Скрипел песок и яркий снег,
Во мне, печальном и свободном,
Еще смирялся человек.
Пусть эта смерть была понятна —
В душе, под песни панихид,
Уж проступали злые пятна
Незабываемых обид.
<…>
Но — быть коленопреклонённым,
Тебя благодарить, скорбя? —
Нет. Над младенцем, над блаженным
Скорбеть я буду без Тебя.
февраль 1909
Находясь на гастролях в провинции, Любовь Дмитриевна закрутила роман с одним из молодых актеров. «Затеяла легкий флирт», – без утайки писала она мужу. Потом писала, что жить им вместе больше невозможно. Затем снова следовали уверения в любви. Наконец, она вернулась к мужу с чужим ребенком под сердцем.
Блок принял и простил её, а рождения ребенка ожидал с нетерпением, называл его «наш сын», думал о воспитании… Но мальчик, рожденный 2 февраля 1909 года, прожил всего 8 дней. В ответ на это трагическое событие Александр Блок, организовавший похороны, пишет стихотворение «На смерть младенца».
Слушать стихотворение «На смерть младенца» полностью
Вместо новых надежд в душе остались пустота, тоска и «глухая злоба». Он отрекается от Бога, допустившего такое. Стихи этого периода говорят сами за себя: «Пляски смерти», «Страшный мир», «Возмездие».
«Когда мы встретились с тобой…»
Когда мы встретились с тобой,
Я был больной, с душою ржавой.
Сестра, суждённая судьбой,
Весь мир казался мне Варшавой!
Я помню: днём я был «поэт»,
А ночью (призрак жизни вольной!) —
Над чёрной Вислой — чёрный бред…
Как скучно, холодно и больно!
Когда б из памяти моей
Я вычеркнуть имел бы право
Сырой притон тоски твоей
И скуки, мрачная Варшава!
Лишь ты, сестра, твердила мне
Своей волнующей тревогой
О том, что мир — жилище бога,
О холоде и об огне.
январь 1911
Словно недостаточно было для Блока ударов судьбы, в декабре 1909 года скончался его отец. Хотя родители Блока были в разводе, и с отцом, проживающим в Варшаве, поэт лишь изредка переписывался, он почувствовал моральный долг поехать на похороны.
Впечатления от поездки в Варшаву и от встречи со сводной сестрой Ангелиной отразились в стихотворении. О душевном состоянии поэта в эту пору можно судить по обилию используемой мрачной лексики. Образ «ржавчины» – как символ разложения души, а черный цвет – спутник хаоса.
Встречу с сестрой Блок воспринимал как предопределенную («сужденная судьбой»). О духовной близости к сестре Блок писал из Варшавы матери и жене. Такое взаимопонимание было исключительным при обычно негативном отношении поэта к родственным связям.
Ангелина Блок, сестра поэта
«Сердитый взор бесцветных глаз…»
Сердитый взор бесцветных глаз.
Их гордый вызов, их презренье.
Всех линий — таянье и пенье.
Так я Вас встретил в первый раз.
В партере — ночь. Нельзя дышать.
Нагрудник черный близко, близко…
И бледное лицо… и прядь
Волос, спадающая низко…
<…>
И Вы уже (звездой средь ночи),
Скользящей поступью скользя,
Идете — в поступи истома,
И песня Ваших нежных плеч
Уже до ужаса знакома,
И сердцу суждено беречь,
Как память об иной отчизне,—
Ваш образ, дорогой навек…
март 1914
Годы, последовавшие за визитом в Варшаву, текли чередой повседневных дел. Блок отдался хозяйственным заботам в Шахматове, пару раз побывал за границей. Тень «декадентства» отошла. Он писал: «Хотел бы много и тихо думать, тихо жить, видеть не много людей, работать и учиться…» С женой они всё больше отдалялись друг от друга.
Осенью 1913 года жизнь Блока вновь ожила. Во время постановки оперы «Кармен» он познакомился с одной из исполнительниц главной партии – Любовью Дельмас. Поэт безоговорочно подпал под её обаяние. В течение нескольких дней марта 1914 года он пишет цикл стихов «Кармен».
Любовь Дельмас
Стихотворение «Сердитый взор…», вошедшее в цикл, написано после случайной встречи с музой не на сцене, а в «жизни» (главную роль в этот день исполняла другая актриса, а Дельмас смотрела постановку из партера). «Я потерял голову», – записал в тот вечер Блок.
«Петроградское небо мутилось дождём…»
Петроградское небо мутилось дождём,
На войну уходил эшелон.
Без конца — взвод за взводом и штык за штыком
Наполнял за вагоном вагон.
В этом поезде тысячью жизней цвели
Боль разлуки, тревоги любви,
Сила, юность, надежда… В закатной дали
Были дымные тучи в крови.
И, садясь, запевали Варяга одни,
А другие — не в лад — Ермака,
И кричали ура, и шутили они,
И тихонько крестилась рука.
<…>
Эта жалость — её заглушает пожар,
Гром орудий и топот коней.
Грусть — ее застилает отравленный пар
С галицийских кровавых полей…
сентябрь 1914
Между тем мирное течение жизни закончилось – разразилась Первая мировая война. Впереди ждали страшные годы.
Стихотворение основано на впечатлениях Блока от проводов военных эшелонов на фронт. 30 августа 1914 г. он писал в дневнике: «Эшелон уходил из Петергофа – с песнями и ура». Через три дня в действующую армию в качестве сестры милосердия отправилась и жена Блока.
В первые недели после начала войны поэт был уверен в великом будущем России, не сомневался в победе. О том, как он ходил провожать эшелоны, вспоминают и знавшие его современники.
Последние строки стихотворения отсылают к одному из крупнейших сражений, состоявшемуся в Галиции в августе-сентябре 1914 года. Сражение закончилось победой русских войск, но потери каждой из сторон превысили 200 тысяч человек.
Слушать стихотворение «Петроградское небо мутилось дождём…» полностью
«Ты твердишь, что я холоден, замкнут и сух…»
Ты твердишь, что я холоден, замкнут и сух.
Да, таким я и буду с тобой:
Не для ласковых слов я выковывал дух,
Не для дружб я боролся с судьбой.
Ты и сам был когда-то мрачней и смелей,
По звездам прочитать ты умел,
Что грядущие ночи — темней и темней,
Что ночам неизвестен предел.
Вот — свершилось. Весь мир одичал, и окрест
Ни один не мерцает маяк.
И тому, кто не понял вещания звезд,—
Нестерпим окружающий мрак.
<…>
Ты — железною маской лицо закрывай,
Поклоняясь священным гробам,
Охраняя железом до времени рай,
Недоступный безумным рабам.
июнь 1916
Многие, знавшие Блока, упрекали его в «замкнутости», «холодности», «сухости». Сам поэт объяснял свою «бесчувственность» максималистскими требованиями к жизни. Общительный в детстве, с годами он становился всё более закрытым, чуждался «пошлых» житейских дрязг.
Через стихотворение проходят темы одиночества человека среди «людской клеветы» и «бедных зверей». Коварство, дружба-вражда, необходимость защищать «железною маской» свой внутренний мир – всё это создавало гнетущую обстановку для человека тонко чувствующего, каким был Александр Блок.
Слушать стихотворение «Ты твердишь, что я холоден, замкнут и сух…» полностью
В строках – аллюзии на юношеское увлечение поэта символизмом (чтение по звездам) и на людей из ближнего окружения: А. Белого, Д. Мережковского, В. Иванова и других, от которых ему «отвернуться пришлось».
Революционные события 1917 года послужили новым – и последним – творческим импульсом для Блока, написавшего поэму «Двенадцать». Многие коллеги-поэты восприняли её негативно, подвергли автора жесткой критике. Сам он вскоре разочаровался в Революции и в советской власти. После 1918 года Александр Блок практически «замолчал» в творческом плане. Здоровье его ухудшалось, болезнь сердца оборвала его жизнь 7 августа 1921 года.
