По просьбе Д. Рудого, из интервью исключены все фрагменты, касающиеся рудоизма. – Прим. редактора
В конце 2023-го у меня сложился очень плотный график, в котором напрямую соперничали сразу несколько принципиальных приоритетов. Времени не хватало даже на литературу – в чем я себя упрекал. Самокопанием в таком состоянии лучше не грешить, но когда я узнал, что могу дать давно обещанное интервью «Новруслит» в ночном поезде Москва – Петербург, согласился. Моя собеседница оказалась не только умелой журналисткой, но и приятной попутчицей, поэтому в темах для разговора нехватки не возникло. Что получилось в итоге, решайте сами, и помните главное: жизнь – она ведь такая штука, что в ней, конечно, нужно заниматься важными вещами, но в то же самое время и верное время нужно для них найти!
Ваш Данил Рудой.
Знакомство
ДР. Вы промахнулись мимо своего вагона? (Смеется.) Неужели поезда Вам в диковинку?
НРЛ. Да, самолеты привычнее. Спасибо, что согласились встретиться. (Протягивает руку.) Дарья!
ДР. Очень приятно! Данил! (Целует ей руку.) Разве я мог отказаться? Мне импонирует «Новруслит» – ваши статьи пишут с душой, это подкупает. Кстати, вспоминается старый анекдот про железную дорогу. В купе едут трое: мужчина и двое женщин. Мужчина выходит, и одна из женщин говорит другой: “Какой импозантный мужчина! Он меня заинтриговал!” Вторая отвечает: “Меня тоже. В тамбуре. Дважды уже”. (Пауза.) Кстати, все пытаюсь понять: «Новруслит» позиционируется, как журнал?
НРЛ. Да. Современный русский литературно-патриотический журнал.
ДР. Разумно! Хотя мне в конце Вашего последнего предложения чуть не послышался “альманах”. А скажите: в стиле какого журнала вы позиционируетесь?
НРЛ. В стиле «Новруслит».
ДР. Великолепно! (Пауза.) Как насчет формата? Пробежимся по стандартным темам и разбредемся по Петербургу? Или дадим народу если не хлеба, то зрелищ? У меня есть одно предложение, но готов сначала выслушать Ваше.
НРЛ. Какое предложение?
ДР. Непристойное, разумеется. (Смеется.) Но я имею в виду не одноименный фильм, а интервью Набокова журналу «Плэйбой»[1].
НРЛ. Писателя Владимира Набокова?
ДР. Его-его! Уверяю Вас, его современников это не удивляло! Эволюция американского общества отлично читается по журналу «Плэйбой». Причем я имею в виду отнюдь не centerfolds! (Смеется.) Но что же мы с Вами стоим? Вы позволите? (Помогает Дарье снять пальто и приглашает к столу. Она садится и выкладывает на стол диктофон.) Если не читали «Плэйбой», нестрашно, что-нибудь придумаем. (Садится напротив.) Уверен, все это уже приходило вам в голову. Какая самая острая и злободневная тема сейчас? Раскол общества на либералов и патриотов. Здесь и сконцентрируйтесь. Бейте меня безжалостно: пусть это заинтригует. Я буду уходить от ответа, а Вы будьте к этому готовы. Но не увлекайтесь: если чувствуете, что тема стагнирует, переключайтесь. Домашние заготовки уместны, если Вы уверены в результате, но лучше всего найти точки соприкосновения прямо по ходу пьесы.
НРЛ. Спасибо, учту. Вы готовы?
ДР. У меня к Вам просьба, если позволите.
НРЛ. Да, конечно.
ДР. Не заостряйте внимание на моих отношениях с США. Давайте оставим тему в стороне. Вы же берете интервью у русского поэта и писателя? А находимся мы где, как вопрошал персонаж «Китайского сервиза» граф Строганов? В России, был ему честный ответ. Кстати, знаете, как распознать гениальное литературное произведение? Это когда есть хотя бы три персонажа, про которых хочется, чтобы они были реальны. Ну признайтесь, разве Вам не хотелось бы Настасью Филипповну с Мышкиным и Рогожкиным? Можете не отвечать, а за себя я ручаюсь! (Смеется.)
НРЛ. Тогда начнем?
ДР. Одну минуту. Еще кое-что. Ничего, если я время от времени буду давать обобщенные или обобщающие ответы? Чтобы не тратить время на малоинтересную конкретику, даже когда формально это можно счесть за отклонение от буквы вопроса? Главное, чтобы не духа – никаких отклонений от духа вопроса мы не потерпим ни в коем случае!
НРЛ. Хорошо, только не увлекайтесь. (Пауза.) Готовы?
ДР. Конечно.
НРЛ. Тогда начинаем. (Включает диктофон.)
О Википедии, либерализме и современных поэтах России
Стихи для меня значат примерно то же, что они значили для Пушкина, Лермонтова и иже с ними.
Д. Рудой
НРЛ. Готовясь к этому интервью, мы искали информацию о современном поэте Д. Рудом в Интернете, но мало что нашли. Почему у вас нет страницы в Википедии?
ДР. Википедия – это идеологическая платформа либерализма, то есть власти транснациональных банкиров, с помощью которого его адепты ведут информационную войну против разумного, доброго, вечного. Я сталкивался с сервисами, предлагавшими за небольшую плату соорудить на Википедии такую страницу, что Пушкину стало бы плохо, но всегда посылал их по одному адресу, понимая, что перед этим они предлагали свои услуги и Бузовой, и Полозковой. Это как с Нобелевской премией по литературе: получить ее сегодня значит опуститься до уровня зиц-председателей, награжденных по политическим мотивам. Не поймите неправильно: в эту игру тоже можно играть, чувствуя себя на коне, но лично я не хочу иметь дело с сопряженным головняком. Считаю подобное необязательным для достижения моих целей.
НРЛ: А какие у вас цели?
ДР: Не обо всем еще в наше время можно говорить вслух! (Смеётся.) Но будьте спокойны: мир, в котором мои цели достигнуты, выгодно отличается от современного.
НРЛ. Вы не любите, чтобы другие много о вас знали?
ДР. Последнее – точно, но ведь для Вас я сделал исключение! Главное – какой цели служит задача. Не вижу причин скрывать больше, чем требует приличие, но многое зависит от аудитории. К счастью, благодаря квантовой физике в наше время все больше людей узнают о феномене, известном еще во времена «Упанишад»: что наблюдатель влияет на результат, порой меняя его до неузнаваемости.
НРЛ. Вы и интервью давать не любите?
ДР. Зависит от собеседника. Вы, например, просто душка.
НРЛ. Спасибо. Но разве вы не упускаете шанс поделиться тем, что считаете важным?
ДР. Любое упущение открывает новую возможность, а любая победа есть также и поражение. К тому же, от судьбы не уйдешь. А моя аудитория найдет способ меня услышать. Я и сам много работаю, чтобы сделать это можно было по простому и интуитивному запросу в поисковике. Хотя в последнее время они плохо ведут себя. Причем Яндекс гнобит меня еще сильнее, чем Гугл! Да Вы и сами должны знать: когда последний раз Вы видели меня по запросу “современные поэты России”? (Смеется.)
НРЛ. Кстати о птичках. Что Данил Рудой может сказать о современных русских поэтах вообще и о себе в частности?
ДР. Откровенно говоря, немного. (Пауза.) За последние десятилетия либеральная пропаганда вознесла на отечественный культурный пьедестал ряд персонажей, как выразился бы один мой приятель, чье так называемое творчество в лучшем случае ширпотребно, а в худшем является осознанным и злонамеренным вредительством, направленным на одебиливание русскоязычной аудитории Земли в худших традициях ЦРУ. Об их человеческих качествах не хочется говорить – полагаю, читателям «Новруслит» известно, что та же Полозкова заявляла, что ей не жаль убитых детей Донбасса[2], причем она даже не получила статуса иноагента. Но продвижение мосек в слоны всегда зависит от маркетинга, а тот невозможен без денежных дотаций, с которыми, как известно, в последнее время туго даже у некоторых олигархов… (Пауза.) Может, поговорим о чем-нибудь другом? А то у меня испортится настроение, и я сорвусь на политику.
НРЛ. Давайте все же сначала закроем тему. Я понимаю, что поэтам свойственно относиться к себе по-особенному, но если другие современные поэты порождены либеральной пропагандой, то где тогда ваше место в современной литературе?
ДР. Смотрите. (Пауза.) Я позиционируюсь не как современный поэт, а как поэт 21-го века. Это потому, что стихи для меня значат примерно то же, что они значили для Пушкина, Лермонтова и иже с ними. Кукольные поэты бросили бы стихи, не задумываясь, если бы могли добиться тех же денег, славы и власти другим промыслом. Для них стихи – просто прикормленная ниша и оправдание избыточной активности в соцсетях. У Миши Веллера есть рассказ про такого поэта, который стал счастливым, когда открыл свою булочную и перестал писать. Как сказал бы Владимир Владимирович Путин, мы живем в свободной стране, где каждый волен выбирать, что душе угодно, при условии, что это не нарушает закон. Булочная так булочная. Просто к поэзии это отношения не имеет.
О поэзии в эпоху развитого постмодернизма
Раньше система была насыщенна недостаточно, поэтому приходилось заморачиваться и цитировать Гомера, Милтона и Паниковского. А теперь насытилась так, что можно расслабиться и цитировать только себя.
Д. Рудой
НРЛ. Я поняла: с поэтами у нас всё плохо. Тогда поговорим о поэзии. Вашей. В своих стихах вы часто упоминаете о некой Лене. Кто она?
ДР. Единственное, что Вам следует о ней знать – это то, что знать о ней хоть что-то Вам совершенно не следует! (Смеется.)
НРЛ. Но вы посвятили ей много стихотворений, и…
ДР. С их помощью можно составить о ней отличное представление – ничуть не менее конкретное, чем об Анне Петровне Керн. Кстати, знаете самое длинное произведение, посвященное ей Пушкиным? (Пауза.) «Медный всадник»! Какие там первые строчки? (Пауза.) Ну, что же Вы!
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн.
Тот случай, когда об эмоциональной ошибке в синтаксисе профессора умудряются давать целую лекцию. Но про Керн там другое. Порфироносная вдова, а потом:
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид.
(Смеется.)
НРЛ. У вас странное чувство юмора.
ДР. Пустынные волны так отзываются. Я веду личную рубрику, «Находки». Складирую там открытия, кажущиеся мне важными. Некоторые приходят в очень странной, грамматически неправильной форме. Парадокс в том, что именно в этой форме есть нечто потустороннее. Аутодафэ, но в этой строфэ мой почерк божественный есть.
НРЛ. Это явно не Пушкин. Вы грешите самоцитированием?
ДР. Мы живем в эпоху развитого постмодернизма, а каков его идеал? (Пауза.) Замкнутая система насыщенности! Раньше система была насыщенна недостаточно, поэтому приходилось заморачиваться и цитировать Гомера, Милтона и Паниковского. А теперь насытилась так, что можно расслабиться и цитировать только себя. Главное, чтобы было что процитировать. Ты должен оставить заметный след, несколько полноценных книг, например: романов, там, или сборников хорошей поэзии. Так что не думайте, что постмодернизм – это легкая прогулка в парке. Последнее существительное – мужского рода, хотя оба женских тоже бы подошли.
НРЛ. Говорю же: странное.
ДР. Но Вы поняли, так? При постмодернизме ты все равно должен дать стране угля! Другое дело, что подсунуть под его видом можно и экскременты, чего мы видим сейчас такое засилие, что уму непостижимо. Но это не значит, что экскременты являются единственным продуктом постмодернизма. Так что, возвращаясь к Вашей шпильке: самоцитирование – это обязательная повинность для всех, кто живет в современном мире и хочет оставить после себя след в любом виде творчества. И бессмысленно считать, что Пушкин-де этого не делал. Во-первых, делал, потому что работал, как и я сейчас. А во-вторых, Сталин носил френч, а Черчилль – цилиндр. Каждая эпоха накладывает свой контекст: в том числе, эпоха художественная. Другое дело, что контекст этот ограничен, что доказывает вся история человечества. В ней постоянно случается что-нибудь новое, причем такое, что раньше казалось невозможным в принципе. Поэтому те, кто думают, будто история умерла вместе с богом, перегибают палку, чересчур уверовав во всемогущество постмодерна.
НРЛ. Странно, что вы заговорили о нем. Мне казалось, постмодернизм не ваше.
ДР. Он играет эпизодически-комическую роль в «Фауст и Франсуа», но оно и понятно: роман по замыслу пытается создать новый жанр. Вы сотворили труд? Браво! В нём что-то есть! (Смеется.)
НРЛ. Самоцитирование?
ДР. И какое! Я так задолжал постмодернизму, что должен пользоваться каждой подобной оплошностью. По крайней мере, вслух. Но что уж тут поделать? Мне всегда больше нравился «Осторожно, модерн-2».
НРЛ. А почему конец истории?
ДР. Ну, когда заканчивается история? Когда заканчиваются принципиально новые события, которые могут в ней произойти. Так и с постмодернизмом: он появляется, когда возникает уверенность, что человеческая система исчерпала все методы инновации и навечно обречена повторять то, что было придумано раньше. Поэтому постмодернизм не для меня: я убежден, что инновация вечна. То есть, что она исчезает только вместе с самой жизнью. И то, что инновацию сложно провернуть при постмодернизме, для поэта и писателя означает лишь, что, когда это, наконец, удастся, ценность созданного возрастет еще больше.
О писателях, Пелевине и выставке Куинджи
Пелевин сработал, как это сделал бы Чарльз Дарвин, родись он на век позже.
Д. Рудой
НРЛ. Вы поэт, который пишет не только стихи, но и прозу. В начале нашей беседы вы упомянули интервью Набокова журналу «Плэйбой», которое мне теперь придется найти и прочитать. Вы сравниваете себя с Набоковым или любым другим русским писателем?
ДР. Опять! Теперь вместо “альманах” мне послышалось “ассоциируете”! (Пауза.) Но нет, еще не читал никого, кто понравился бы мне так сильно. Уверен, дотошный анализ моей прозы обязательно проведет параллели с условными Булгаковым, Достоевским и Имажино. И в некоторой доле случаев окажется прав. Но их присутствие, если оно не померещилось обнаружившим, навеяно не стыдливым копированием а-ля российская гоп-поп-музыка, а ощущением того, что все творцы чувствуют одинаково, причем там, где уже неважно, кто ты: Булгаков, Достоевский или Имажино. (Пауза.) Хотя вообще-то человеку, который пишет, почти наверняка следует перестать. Говорю это не только как поэт и сознательный гражданин, но и как админ группы «Современные стихи и проза» в ВК. (Смеется.)
НРЛ. Но кто-то ведь из писателей вам наверняка нравится?
ДР. Стивен Кинг? (Качает головой.) Нет, конечно. Его политические ку последних лет показывают, что то, что мы понимаем под его именем, имеет к нему мало отношения. И это плохие новости для массовой культуры. А хорошие новости для хорошей музыки в том, что Лану дель Рей нельзя упрекнуть ни в чем в подобном.
НРЛ. Так кто же?
ДР. Под давлением мой ответ будет автоматическим: Пелевин. Я обожаю его за то, что на дух не переношу. Многие вещи, о которых он пишет, я помню весьма смутно, но если он прав хотя бы в половине лучших случаев, нельзя не признать, что в книгах это получилось и впрямь смешно – я о 90-х в России. В жизни все получилось иначе. И в нулевых он еще вполне держал марку на пульсе жизни. (Отсаживается в дальний угол и вытягивает ноги.) Помните, как убедительно он доказывал в «Эмпайр Ви», что для ума “Б” (И только для него! – Прим. редактора) существует непреодолимая разница между двумя черными Мерседесами если на одном еще Березовский ездил в баню к генералу Лебедю, а другой – прошлогодняя модель-кофетка?
НРЛ. К сожалению, не припоминаю.
ДР. Это нестрашно. Меня куда больше интересует, кто организовывал им девочек. Я предпочел бы, чтобы этим занимался товарищ генерал. (Пауза.) Как-то по НТВ видел блестящий заголовок репортажа, посвященного встрече Лебедя, недавно избранного губернатором Красноярского края, с президентом Путиным. «Генерал – Полковник». А ведь Лебедь так и погиб генерал-лейтенантом. Светлая ему память.
НРЛ. Вы красиво уходите от ответа. Но я не поняла: за что вы не любите Пелевина?
ДР. Не “за что”, а “почему”. В знак уважения. И религиозно-буддистская макарена не при чем. Пелевин сработал, как это сделал бы Чарльз Дарвин, родись он на век позже. А родись счастливой, как говорят. Но, пожалуй, больше всего у Пелевина мне нравятся эти его фирменные микровкрапления… Когда он включает в текст текст, не относящийся к тексту, но точно имитирующий нечто, что происходит в тексте. Этакий симулякр в квадрате – чего, кстати, и должен ожидать от уважающего себя симулякра тот, кто понял Бодрияра правильно. Интуитивно данную фрактальность угадал Сережа Зверев со своей «Звездой в кубе». Зря Вы так улыбаетесь, Сережа почти вывез. У него ведь уже была “Звезда в шоке!” Назовем это мемом, который укоренился в обиходе достаточно прочно, чтобы имело смысл им жонглировать. До куба не хватало лишь одного хода, но они не справились. Кажется, там была “Звезда в квадрате”, что оказывалось заведомо проигрышным вариантом. (Пауза.) Понимаете, о чем я? О слогане концепции, как выразился бы Пелевин.
НРЛ. Я думала, мы говорим о микровкраплениях.
ДР. Да, конечно. Эти эпизодические отрывки часто очень красивы и глубоки, но возникают они в вакууме, поэтому, по-хорошему, их надо либо яростно утилизировать, либо любовно держать при себе, либо издать книжку-обложку только из них. Да вот беда: уж больно они хороши, так что утилизация мучительна, но сборник таких окурков никто не купит, поскольку Россия – культурно-продвинутая страна, и покупать в ней принят роман: не литературную форму, а какое-то конкретное кое-как скрепленное по нему содержание. А держать такие сокровища при себе кажется извращенным кощунством, ибо есть конкретный повод считать, что их включение в конечный продукт не только не повысит прибыль, но и сильно понравится одному-двум процентам истинных ценителей и знатоков, что бы они в них ни нашли!
НРЛ. Можете привести пример?
ДР. Хочешь не хочешь, а, произнося подобное вслух, ты хоть на секунду, но становишься таким же казеиново-непривлекательным, как те, кто пользуется этой терминологией постоянно. (Пауза.) В общем, Пелевин лучший постсоветский писатель-постмодернист – назвать писателями остальных не поворачивается язык. За это, кстати, они его и не любят. Впрочем, я не читал из них никого, кроме «Голубого сала».
НРЛ. Я не поняла: вы сейчас процитировали Пелевина или спародировали его?
ДР. Вы что, сравниваете меня с ним? (Смеется.) Половина меня восстает после такого сравнения, оставшаяся половина негодует. Уверен, у многих читателей возникнет то же чувство – но в силу совершенно других причин.
НРЛ. Отказываетесь от сравнения? Разве вы не доказывали, что заслуживаете его?
ДР. Нет: я его не чувствую. Уверен, большинство ваших читателей с этим согласятся. Правда, в силу совершенно других причин. (Пауза.) В общем, после Гоголя я пишу лучше. Наверно, это украинская кровь играет во мне. Это ощущение волн на земле и корабля в небе. Эта непобедимая способность переставлять слова в предложении в любой комбинации при условии достаточной эмоциональной акцентуации. А уж с чем-чем, а с эмоциональной акцентуацией у козаков проблем не возникало еще до первой молодецкой кружки ядреной горилки.
НРЛ. Я вас не понимаю.
ДР. У меня это выражается как особый угол течения слова. Или атаки, если с воздуха. В нем однозначно добавляется наблюдательности. Картинчатость, как я ее называю, возрастает, и резко. Зрение нужно, чтобы делать зрелищным, это легко увидеть на выставке Куинджи: сходите, маэстро недаром так долго прожил в Крыму. Крым всегда оказывал на русскую душу оздоровительное и облагораживающее влияние. Не верите, спросите доктора Чехова.
О Специальной Военной Операции, Крыме и Гондурасе
Крым – это сердце России.
Д. Рудой
НРЛ. Как мы и предполагали, разговор вплотную подошел к Специальной Военной Операции…
ДР. Я вообще не понимаю, почему мы выходим на обсуждение этого только сейчас.
НРЛ. Можете вкратце описать свое видение проблемы?
ДР. Они подняли ставки резко и высоко. Мы ответили тем же. (Пауза.) Спасибо за вопрос – эта формулировка еще не приходила мне в голову. Но вообще-то мое видение должно быть понятно любому, кто читал мои стихи – причем не только о России или войне. О той же природе и уж, тем более, о любви либералу так написать нечем.
НРЛ. Принадлежность Крыма у вас тоже не вызывает сомнений?
ДР. Крым – это сердце России. Моя позиция на этот счет сформировалась задолго до 2014-го, известные события лишь ее подкрепили. Чтобы не повторяться, я написал статью «Этапы развития цивилизации» – она есть в Интернете, прочтите. Но, если вы хотите сыграть в адвоката дьявола, прикрываясь фиговыми лис… пардон, филькиными грамотами международного права, рекомендую ознакомиться с базовыми азами законов власти. Мне в этом помогла книга Михаила Хазина и Сергея Щеглова «Лестница в небо». Дополненное издание не читал, но первых 50-ти страниц первого тома должно хватить для верных выводов.
НРЛ. И какие выводы сделали вы?
ДР. Убедился, что землей и ресурсами обладают те, у кого есть сила их держать – независимо от желаний всех остальных. Так что если завтра окажется, что у Гондураса есть сила и воля отбить Крым у России, Крым станет его эксклавом. Для этого даже придуман специальный термин: “Realpolitik”.
НРЛ. Опять никакой свободы и демократии.
ДР. Современные демократии сложены из людей, которые некомпетентны почти во всем. Да и в Древней Греции демократией пользовались считанные проценты. А свободы в материальном мире не бывает по определению: здесь ведь есть гравитация. Будьте бдительны: на байки о свободе и демократии ведутся лишь наивные граждане. И если в Вашем окружении есть умники, которые на это ведутся, скорее всего, они пудрят вам мозги. Вы улыбаетесь? Очень мило.
НРЛ. Никак не могу представить нападение Гондураса на Россию.
ДР. Придумали же вы способ поставить меня в неловкое положение! (Смеется.) Ну, хорошо. Инопланетное судно приземлилось в Гондурасе. Полиция отбивала наркокартель у армии, всем было не до того, поэтому супероружие досталось местным кампесино. Они захотели отдать земли крестьянам и фабрики рабочим, но тут приехал посол США. Сначала он дал отыметь себя пришельцам, а потом сказал кампесино, что для утверждения на международной арене Гондурас должен немедленно отжать Крым. Узнав об этом, Россия предлагает вместо Крыма эксклюзивный контракт на поставку СПГ. Американский посол в ярости и требует ударить по Крыму супероружием… в общем, России опять не оставили выбора!
НРЛ. На что же она рассчитывает?
ДР. На свой гений. И разведку. Пять-семь лет кустарного производства в Новосибирске, и супероружие появляется у нас. Дальше мы начинаем летать на нем в космос, и нас практически перестает интересовать земное. Потому, что есть определенный предел, и когда мы до него доходим, земное перестает заботить ну совершенно полностью.
НРЛ. Чем же кончается ваша книга?
ДР. Книга? Тут идей на пятисезонный сериал. Ну, хорошо. (Пауза.) В мире осталось три сверхдержавы – Россия, Индия и Китай. США и остальные раздербанены примерно поровну, из Гондураса сделали заповедник гоблинов. Элиты мирно договариваются и собираются спокойно жить каждый у себя, выбираясь в Северную Америку и Западную Европу на сафари, но тут в Китае происходит коллапс государственности, и России, которой впервые не нужно определять, кто виноват, срочно надо придумать, что делать.
НРЛ. И санкции нам не помеха?
ДР. “Мы вместе, а значит, мы сила. А сила лишь в правде одной!” И санкции нам не помеха… (Смеется.) Был недавно на патриотическом концерте, до сих пор отзывается. Нет, русский человек тем и хорош, что, когда на него накладывают санкции и спрашивают: “Ну что, плохо тебе?”, он достает из кармана кукиш, говорит и показывает: “На тебе, выкуси!” (Пауза.) Кстати, в Гондурасе для России может быть больше выгоды, чем в Кубе: он отлично подходит для создания надежного плацдарма против интересов США в Центральной Америке, ведь особый статус Гондураса в русском сердце закреплен самим русским языком.
НРЛ. Боюсь, до ОДКБ в Гондурасе нам еще далеко. А чем, на ваш взгляд, закончится текущий конфликт?
ДР. Десять лет назад я бы сказал “ядерной войной”. Пять лет назад я бы сказал “заморозкой”. Но после ковида мое мнение изменилось. Да, заморозить кровавый бизнес до лучших времен – это классический американский выход, но “классика” США ограничена 5-й фазой развития человечества, и скоро она закончится не только де-факто, но и в умах простых обывателей. Ну вот, опять мы вернулись к той статье!
Об этапах развития человечества
Повторяется не история, а человеческие мотивы в ней.
Д. Рудой
НРЛ. Можете рассказать вкратце?
ДР. Существует общая логика развития цивилизация, не зависящая от воли не то, что отдельных людей, а человечества в целом…
НРЛ. Как такое возможно?
ДР. Логика прорастания дуба из желудя не зависит от воли всех дубов мира, она следует заданной программе. Здесь то же самое. Человечество последовательно проходит семь фаз развития, и в 2020-х начался переход из 5-й в 6-ю. Не путайте с технологическими укладами: их тоже было пять, и 6-й тоже начинается прямо сейчас. Но, к тому времени, как возник 1-й техноуклад, текстильная промышленность, человечество находилось уже между 3-й и 4-й фазами. Так вот, в 6-й фазе Россия вернет независимость, утраченную после распада СССР, возьмется за ум и к 7-й гармонично станет глобальным гегемоном. Причем гегемония эта будет добрососедская. Вернее, добродуховная, но это настолько сложная тема, что я не хотел бы сейчас ее поднимать.
НРЛ. Почему?
ДР. Мы быстро упремся в необходимость создания новой мировой религии, а говорить о таких вещах всуе грешно по отношению к людям, для которых эти слова что-то значат. Запомните главное: кто бы что ни врал, повторяется не история, а человеческие мотивы в ней. И, точно так же, как мы не вернемся в феодализм, о привычной англо-саксонской модели грабительского неэквивалентного обмена, натянутой на весь мир, скоро можно будет забыть.
НРЛ. С чем же мы останемся? Вернемся к коммунизму СССР?
ДР. Дашенька, забудьте Вы эти бредни пропаганды! В СССР никогда не было коммунизма. А в остальном все верно. 6-я фаза развития человечества суть построение экономического коммунизма. Это когда ты занимаешься делом не ради денег, а ради благополучия и процветания своих подчиненных и конечных потребителей. И именно благодаря кроваво-печальному опыту ХХ века Россия быстро начнет выходить в 6-й фазе на передовые позиции. Октябрьская революция, Гражданская война, Великая отечественная и 1990-е – это как бы цена входного билета, которую мы, в отличие от остальных, уже заплатили. Хотя чего там, не просто заплатили, а исчерпали лимит. Но 7-я фаза – это коммунизм духовный, так что предлагаю немедленно сменить тему.
НРЛ. Вот так всегда, как только хочется помечтать о светлом будущем!
ДР. Вот Вы сейчас, не отдавая себе отчета, точно сформулировали, почему я не хочу продолжать эту тему. Вы сказали “помечтать”, и Вас можно понять. Но то, о чем говорю я – не мечта, а констатация фактов. Факты эти еще не проявлены в реальности, то есть не вошли в массовое сознание, но, как было верно кем-то подмечено, египтяне тоже постили кошек на стенах до того, как это стало мэйнстримом.
НРЛ. Вы что, считаете себя пророком?
ДР. Я же предлагал сменить тему! (Смеется.) Но не переживайте: время придет, чтоб вы, будь вы в пределах мили или хоть на Луне, кожею ощутили, то как кутнулось мне.
О России, Западе и Маяковском
Преимущество России над Западом в том, что ее главное мерило правоты не закон, а справедливость.
Д. Рудой
НРЛ. Но согласитесь: ваш прогноз будущего России выглядел оптимистическим и до начала СВО, а теперь он кажется еще менее вероятным.
ДР. Вам не хватает веры в Россию? (Пауза.) Помните, как многие радовались, когда в 1991-м распался СССР? Империя зла пала, ди мауер мус вег, все эти невообразимые доселе кличи? Знаете, кто радовался больше всех? Международный финансовый капитал. Ребят можно было понять – им выпала неслыханная удача. Им предстояло не только ограбить обманутую постсоветскую территорию на сотни миллиардов долларов… причем тех долларов, не чета нынешним. Но и унизить даже не идеологического противника, а целую экзистенциальную угрозу Западу, а в идеале избавиться от нее полностью. Вы слишком молоды, чтобы помнить, но они дружно приступили к делу, и вскоре от России почти ничего не осталось, кроме Ельцинских кульбитов с моста. Ужали, урезали, низвели до двух процентов мировой экономики в статусе бензоколонки – и решили, что этого достаточно. Ну, конечно: судили-то по себе.
НРЛ. Вы вините в бедах России Запад как русский писатель, или как гражданин?
ДР. Вот зачем Вы так про русского писателя? Я только собирался помянуть, как в своем непрозрачном «Аквариуме» Витя Суворов… долгих ему лет, ведь, если он внезапно окочурится, в этом тоже обвинят русских. Так вот, он писал: “Прикрыть, оградить, отмазать.” Свистел, видимо, чтоб дух чительский захватило. А здесь – опустить, затереть, маргинализовать. И это – после “Свобода! Равенство! Братство!” Что лишний раз доказывает деградацию белого человека западного образца. Я, конечно, в славянофилы никуда не годился, но, слушая современных Западных политиков, я начинаю всерьез сомневаться в обратимости этой деградации.
НРЛ. Хотите сказать, Россия никогда не бывает такой слабой, как о ней думают?
ДР. Разумеется, но речь-то даже не о внутреннем наполнении, а о чисто бухгалтерском обмане. Начнем с того, как считали: тут автоматически до 5-ти процентов сразу из-за монетизации в 40% – это как раз 2,5 раза. Но главное не это. Экономика Запада бумажная. То есть: есть крупное месторождение, есть что-то, что выпускает под него акции, и есть кто-то, кто печатает под них деньги. У всех участников своя доля, так что все счастливы, включая хозяев крупных месторождений, потому что их мало иметь, из них еще нужно добыть и продать. Выпускатели акций таким образом посредники, берущие на себя оперативный головняк, а печататели денег нашли философский камень и делают золото из бумаги. Но в глобальном кризисе бумажная экономика быстро проходит даже в развитых странах, а в экономике реальной любая бумага оценивается по себестоимости. И остается лишь два вопроса: кому принадлежат эти месторождения, и как хорошо они охраняются. Думаю, что агрессивная военная риторика Запада последних лет отчасти объясняется и желанием отпугнуть других охотников позариться на его добро, а не только нас. Другое дело, что своим добром на Западе порой искренне считают наше, но вправлением этих искривлений восприятия как раз и занимается российская армия. Пользуясь случаем, хочу пожелать, чтобы живыми вернулись все. Пусть эти там как-нибудь между собой решат. Лишь бы живыми домой вернулись. Лишь бы был целым ваш дом еще. Жизнь учитель не менее доходчивый. Плюс, при жизни всегда все еще можно сотворить нечто великолепное.
НРЛ. Вам есть что добавить?
ДР. Да, но совершенно не хочется. Всему своя аудитория, понимаете ли. (Пауза.) Но, если продолжать говорить откровенно, вся эта пропагандная шумиха похожа на то, что происходило с молодым СССР ровно сто лет назад. Серьезно: почитайте Маяковского в начале 1920-х. Да, он много пел о революции, за что систематически вознаграждался, но, даже выполняя очередной агитзаказ, Маяковский порой умудрялся сделать работу по-настоящему круто. Например, какие он рисовал “портреты” высокопоставленных сановников тех лет: Керзона, Ллойд Джорджа, Пуанкаре! По его работам можно преподавать историю – и заодно объяснять, где в них содержится пропаганда, как она работает, и почему наша лучше. Я на полном серьезе. Посмотрите, что говорили о РСФСР ровно сто лет назад. Заметьте, какая злоба! Понятно: бьются не за истину, а чтобы быть правым независимо от правды. Как тут не вспомнить «Клеветникам России»? Пушкину повезло: как и мы, он тоже жил в историческую эпоху, и, описывая повседневность, порой запечатлевал нечто, что остается в веках pour toujours. Современный поэт скорее сказал бы здесь “always”, что было бы примерным отражением баланса геополитических сил при Пушкине и при нас. Но я все же скажу “навсегда”.
О Пушкине и русском народе
Думаете, русский народ не понимает, что такое закон? Как бы не так! Он точно знает: закон – это когда богачи договорились о том, что им выгодно, и подкрепили договор аппаратом насилия.
Д. Рудой
НРЛ. Вы уже не в первый раз упоминаете Александра Сергеевича. Скажите: у современного поэта Рудого есть комплекс Пушкина?
ДР. А что это?
НРЛ. Навязчивая потребность в сравнении.
ДР. А я-то подумал, что-то в смысле “обсесивно-компульсивного расстройства”? (Смеется.) Не думаю. Русскому народу лучше с Пушкиным, чем без него, и то, что думаю о нем лично я, не должно оказываться здесь критерием и мерилом. Сам я пытаюсь взять у Пушкина все, что мне нравится. Впрочем, мне редко хочется.
НРЛ. Почему?
ДР. Такое чувство, будто жульничаю. Что-то вроде: ну, конечно, я буду писать лучше после Пушкина, но смысл в том, чтобы писать хорошие стихи без посторонней помощи.
НРЛ. Чем вам так помогает Пушкин?
ДР. Формой. При всем уважении, содержание у него либо сказочное, либо повседневное, если судить с позиции сегодняшнего дня. И потом, мы с Пушкины оба онегины, поэтому многие вещи у него понятны мне без слов. Например, что чувствует Евгений, когда читает письмо Татьяны “Чего же боле?”
НРЛ. Польщенную гордость?
ДР. Само собой, но главное – что так и должно быть. Этим чувством потом продиктован его ответ: обстоятельства сложились в мою пользу потому, что ты ниже меня в иерархии света, делающей возможной нашу жизнь как таковую. Вот это я понимаю насущное, а то мы все про какие-то экзистенциальные угрозы Западу! (Смеется.)
НРЛ. Вы не верите в их реальность?
ДР. Скорее, я поверю, что только Россия Запад и спасет.
НРЛ. В данный момент это кажется маловероятным.
ДР. Вы в самом деле так думаете? (Пауза.) Знаете Андрея Безрукова?
НРЛ. Нет.
ДР. Андрей Безруков – “варяг” из настоящего Аквариума, которого предали свои. В одном интервью он сказал, что русский народ готов терпеть нарушение закона, если это справедливо. На мой взгляд, он совершенно прав. Думаете, русский народ не понимает, что такое закон? Как бы не так! Он точно знает: закон – это когда богачи договорились о том, что им выгодно, и подкрепили договор аппаратом насилия. Но статус-кво, выгодный богачам, априори несправедлив для всех остальных, коих подавляющее большинство! А революция – это то, что заведомо несправедливый закон отменяет. Но, из-за многочисленных так называемых “бархатных” революций последних лет, сегодня принято думать, что революции случаются снизу. Такое тоже бывает, но лучше без этого обойтись, иначе крови больше – включая совсем уж ненужную. Октябрьская Социалистическая тому пример. Гораздо гигиеничнее проводить революции сверху, например, как это делал товарищ Сталин. СССР 30-х годов ведь был таким гиблым местом, что то же убийство Кирова оказывалось полезным слишком многим, чтобы его можно было стопроцентно повесить на одного Сталина.
НРЛ. На одного Сталина, конечно, вешать не нужно.
ДР. Вы иронизируете? Хорошо, позвольте задать вопрос. Какой процент либералов сегодня в российской элите – во всей? (Пауза.) 90%? (Пауза.) Ну, хорошо, допустим. Теперь представьте, что каждый из них вдруг подумал, что за ним сейчас придут. Не когда-нибудь, а в течение суток, или пары часов. Как, думаете, это повлияло бы на Россию?
НРЛ. Вы меня спрашиваете?
ДР. Вы сомневаетесь? А я считаю, что России это бы сильно помогло, причем как в формальных показателях вроде ВВП, инфляции и курса доллара, так и чисто профилактически.
НРЛ. Подождите, но если народ все понимает, как тогда он должен ко всему этому относится?
ДР. Уверены, что хотите это услышать?
НРЛ. Конечно.
ДР. Хорошо. С точки зрения народа это выглядит так. Ну да, эти пи***асы приняли кучу х**ни, которая не нужна нам на х**. Но вообще-то нам по**й на них с их законами. (Пауза.) Понимаете? Внутреннее чувство свободы остается незатронутым. Русский народ оставляет за собой право нарушить любой официальный закон и не только не почувствовать себя виноватым, но напротив, внутренне восторжествовать, видя в этом справедливую компенсацию за все те избыточные, по его мнению, законы и ограничения, нарушить которые безнаказанно он не смог. (Пауза.) Поймите: преимущество России над остальными в том, что ее мерило правоты не закон, а справедливость. Та самая, которую нельзя подделать, ведь при малейшей попытке она автоматически перестает быть таковой. Это и есть то самое, экзистенциальное, чего не может простить нам Запад: того, что мы от природы справедливее их. А раз справедливее, значит, лучше. Объективно. По закону природы. А закон Запада? Уже нет. Времена, когда простой человек мог выиграть в суде у корпорации, если и были, то давно прошли, и сегодня это такая же всеядная тоталитарная машина, только краска на ней еще не выгорела да не облупилась.
Об американском прагматизме и Ли Криди
Знаете, некоторые люди отвечают отказом, даже если согласиться ничего не стоит? Так вот: Криди умеет просить так, что ему не отказывают.
Д. Рудой
НРЛ. Что тогда для вас Америка? Эта страна ведь вам не совсем чужая?
ДР. Воплощение прагматизма. Американский прагматизм – это когда ты позволяешь другим отыметь тебя за деньги. Становишься, так сказать, социально приемлемой – и одобряемой – проституткой. И неважно, пришел ли заказ на БЛМ, Бучу или двойной биг-мак: ты делаешь то, что велено, и имитируешь счастье. Причем последнее ничуть не менее важно. Ты постоянно должен светиться радостью как молодой поросенок, иначе люди, имеющие над тобой власть, тебя упрекнут.
НРЛ. Вы явно против такого порядка.
ДР. Я же собственными глазами вижу, до чего он доводит. Да вспомните ту же Бучу. Знаете, почему режим, кровно заинтересованный в очернении России, за полтора с лишним года так и не предоставила список погибших?
НРЛ. Потому, что его не существует?
ДР. Скорее всего, но главное, что медиа-эффект уже произведен. Угрожая России, Запад ставил не на военный потенциал; нет, он для них был чем-то вроде загашника, разворованного настолько, что не дай бог кто-нибудь хватится. Главной линией фронта изначально задумывалось медийное пространство. Проще говоря, сможем ли мы заставить критически важные части населения принять картинку, транслируемую нами? Давайте сделаем вид, что русских не существует. Здесь-то у Европы есть богатый опыт Гестапо. А провокации, особенно чудовищные, хороши тем, что надолго врезаются в память именно в той форме, в которой были преподнесены. Возможно, самый известный пример новейшего времени – Война с Грузией 2008-го года. Вот Вы знаете, кто такая Хайди Тальявини?
НРЛ. Понятия не имею.
ДР. После окончания той войны комиссия ЕС во главе с Хайди Тальявини провела расследование и пришла к выводу, что агрессором в конфликте выступила Грузия, чье нападение на Южную Осетию прямо нарушило международное законодательство. Более того, эту информацию можно найти в Интернете[3]. Но если опросить 100 случайно встреченных людей на улице, почти все, кто слышал об этом конфликте назовут агрессором Россию.
НРЛ. И с этим ничего нельзя сделать?
ДР. Можно, но это тактика. Занимаясь подобным, мы отвлекаемся от главного. И потом, мнение провокаторов кажется важным лишь потому, что мы не окончательно сбросили их с парохода современности. Но США и прочий загнивший Запад уходят, и морковка “цивилизованного мира свободы и демократии”, которой они всю жизнь так убедительно жонглировали, оказалась виртуальной. (Пауза.) Жизнь – она ведь такая штука, что в ней, конечно, нужно заниматься важными вещами, но в то же самое время и верное время нужно для них найти! (Смеется.)
НРЛ. Помечтаем о будущем? Или нет, вы же запретили: только факты.
ДР. А почему Вы так на меня смотрите? Я от своих слов не отказывался! В новом мире будут одновременно существовать несколько цивилизационных моделей, а Западная больше не будет передовой. Сначала Запад попытается законсервироваться в комфортной для себя 5-ой фазе, потом до них дойдет, что это больше не прокатит, и случится нечто ужасное. Дальше возможны варианты, вплоть до полного опрощения… (Пауза.) Вам интересно мнение о России гватемальтеков? А ведь это достойная во всех отношениях нация, как сказал бы Гоголь. Вот точно так же Вас скоро перестанет интересовать мнение Запада.
НРЛ. Как скоро?
ДР. Это зависит от умственных способностей каждого конкретного индивида, но лет через 20-25 пробить должно даже самых косных. Клинические случаи мы не рассматриваем, хотя поговаривают, что на смертном одре прозрел даже Бжезинский. Как пить дать, врут!
НРЛ. Вы были правы: политика вас затягивает. Давайте вернемся к литературе. Кто ваш любимый литературный персонаж?
ДР. Ли Криди.
НРЛ. Никогда не слышала о нем.
ДР. И хорошо, иначе как честный человек я был бы обязан на Вас жениться! (Смеется.) Джеймс Хедли Чейс, «Сувенир из “Клуба Мушкетеров”». Прочитал эту книгу ребенком и не запомнил ничего, кроме спичек. Пять лет назад, поддавшись ностальгии, прослушал аудиокнигой. С огромным удовольствием.
НРЛ. Фамилия похожа на название американского банка. Кто такой этот Чейс?
ДР. Он англичанин, хотя писал действительно в основном про Америку. И он давно умер, но перед смертью успел написать грандиозное число детективных романов и повестей – тридцать три тома, в каждом от трех до четырех полноценных произведений. Причем у меня такое чувство, что писал он их сам.
НРЛ. Чем вам симпатичен Ли Криди?
ДР. Как бы Вам объяснить. (Пауза.) Знаете, некоторые люди отвечают отказом, даже если согласиться ничего не стоит? Так вот: Криди умеет просить так, что ему не отказывают. Плюс в повести есть пара волнительных моментов: например, когда злодейка приходит навестить героя в отдаленном бунгало. Разбавляй Лев Толстой «Войну и мир» такими отрывками, его бы чаще дочитывали до конца.
О женщинах и жертвоприношениях
Самые глубокие переживания связаны не с любовью, а смертью.
Д. Рудой
НРЛ. Вы наконец-то заговорили о женщинах. По этой теме есть вопрос, который всегда интересно задать. На какой из знаменитостей вы бы женились?
ДР. Ну, Вы и спрашиваете! (Пауза.) Точно не на Эмеи – все время боялся бы ее ранить. (Пауза.) Лана дель Рей прекрасна, но ей я бы быстро наскучил. (Пауза.) Флоренсе Уэлч! Вот на ней я бы женился просто чтобы узнать ее поближе.
НРЛ. Чем она вам так нравится?
ДР. Вы слышали ее «Spectrum»? Там есть такие слова: “Say my name!” Вы представляете? Или тот же ремикс «Rabbit Heart». Послушайте, от этой песни веет такой силой, что она меняла мир вокруг, когда я отдавался ей в молодости!
НРЛ. Вы вынуждаете спросить: как часто вам приходится отдаваться песням?
ДР. Даша, Вы не понимаете! “And in the spring I shed my skin and it blows away with the chasing wind!” Опросите десяток современных русских поэтов, и восемь с половиной из них не выразят эту мысль так же изящно и непринужденно даже по-русски! А какая при этом звучит музыка… Это бридж, не путать с карточным. Его задача – принципиально отличаться от дуплета припев-куплет, сохраняя важный гармонический элемент, позволяющий установить сходство. (Пауза.) В чем главная задача музыки? Создавать настроение. Например, мимолетную ностальгию от мысли о близкой осени, или «Tombe la neige». Но самые глубокие переживания связаны не с любовью, а смертью. Почему? С человеческой точки зрения риск в смерти куда выше, ведь, если ошибешься, то потеряешь навсегда – человека или жизнь. Задача «Rabbit Heart» – создать ощущение причастности к жертвоприношению. Поется песня от лица жертвы – кто мог бы ожидать от Флоренс другого? Мы, впрочем, вольны сами выбрать свою роль. Но как создать пресловутое ощущение причастности? Одним-единственным способом: поверить главной героине на слово. Какая роль здесь отведена музыке? Та же, что и в любом фильме: создавать происходящему гармоничный фон. Разница в том, что конкретно в «Rabbit Heart» осуществляется попытка перехода из кандидата в мастера искусств, так сказать, поэтому и фон уже сам по себе стремится к уровню произведения искусства. А слова… Знаете, что такое плохой жизненный сценарий?
НРЛ. Что?
ДР. Это когда ты понимаешь, что тебе умирать, а кульминация твоей жизни еще не случилась. Так вот, успешные жертвоприношения имеют важное техническое преимущество: в них никогда не бывает проблем с кульминацией. И словами “The waters turn from blue to red” героиня признает, что жертвоприношение осуществилось. Знаете, малыши иногда не понимают очевидную концовку взрослого фильма? Так вот, в «Rabbit Heart» отмаз нет даже у самых маленьких. (Пауза.) К тому же, держу пари, Флоренс хороша в постели.
НРЛ. С чего вы решили?
ДР. Она же рыженькая. Все знают, что рыженькие в постели – огонь!
НРЛ. Вы намекали на мой возраст, но, если я не ошибаюсь, все перечисленные женщины старше вас?
ДР. Не ошибаетесь! (Смеется.) Но если Вы намекаете на эффект милфы, то зря. Чтобы он сработал, нужна заметная разница в возрасте. Типа старшеклассника, развратничающего с учительницей немецкого в незапертом кабинете биологии. Или его же, снимающего в «Макдаке» даму, заглянувшую выпить кофе. (Пауза.) Но Вы-то понимаете, что леди откровенно напрашивалась? Подумайте: кто ходил в «Макдак» в одиннадцать утра рабочего дня в середине нулевых? Школьники да студенты. А что объединяет парней школьного и студенческого возраста? Их всех тянет на секс сильнее, чем когда-нибудь потянет снова.
НРЛ. Это что, больше не теоретические примеры? Вы говорите о реальных событиях?
ДР. Вы надеетесь, что я отвечу честно? (Смеется.) Теперь-то Вы точно усомнитесь в моей искренности, какой ответ я бы ни дал! Хотите я просто продолжу историю? А Вы сами решайте.
НРЛ. Историю о «Макдональдсе» на Чистопрудном бульваре?
ДР. На углу штурмуют «Макдональдс» с лавкой ширпотреба… Да, история о старшекласснике, который встретил первую любовь в «Макдаке» на Чистопрудном. Помните, у Никонова: “В сортире «Макдака» на Рубинштейна”? Вот Вы спрашивали меня о современных русских поэтах. Леха был таким в нулевых и начале десятых, что для человека с его образом жизни уже неплохо. На двадцатые он, конечно, ягодица… простите, не годится, но совет не накуриваться слишком сильно перед встречей с красивой бл***ю не просто полезен: он необходим! Заявляю как человек, совершавший эту ошибку неоднократно. (Пауза.) Ну, вот опять Вы мне зубы заговариваете, мы же так до самого Петербурга не закончим! Как мы вышли на Никонова?
НРЛ. Через «Макдональдс» на Чистопрудном.
ДР. Да, конечно. Мы приближаемся к Петербургу, поэтому Вам и приходится напоминать мне об элементарных вещах. (Пауза.) Между двумя случайными посетителями «Макдака» завязывается перестрелка… Нет, это из другого, между этими завязывается разговор. Случайные они потому, что, хотя один, старшеклассник, и учится неподалеку, а вторая, домохозяйка, живет за углом, делать им в этом «Макдаке» нечего. Но сегодня он решил сделать демарш, а она захотела вафельный рожок. В ходе разговора выясняется, что они симпатичны друг другу, и дама приглашает старшеклассника в гости. (Пауза.) Тут и начинается история.
НРЛ. Понятно. А как насчет учительницы немецкого?
ДР. Это совсем другая история, и она, в свою очередь, часть еще большей, от которой составляет примерно треть. Только эта глава еще не написана.
О творчестве, стихотворных размерах и Бродском
Я тогда сказал себе: “Сигизмунд, если тебя прет от пятна на стенке книжного шкафа, в твоей жизни явно творится что-то не то.”
Д. Рудой
НРЛ. Тогда поговорим о том, что написано? Вольтер пил кофе, Шиллер нюхал гнилые яблоки. Как происходит ваш творческий процесс?
ДР. Сначала я долго ничего не творю. Потом мне становится стыдно, и я начинаю. У меня ничего не получается, я нервничаю. А потом в какой-то момент мне в голову приходит блестящая мысль. Тут я понимаю: размениваться по мелочам больше нельзя, время разбрасывать камни, закрывать окна и приниматься творить.
НРЛ. Можете привести пример?
ДР. Однажды я уволился с престижной и высокооплачиваемой работы, чтобы закончить очередное произведение. Все началось с осознания: момент настал. Были определенные неудобства, но я тогда, наверное, впервые понял, что если не мешать жизни разворачиваться тебе навстречу, результат тебе понравится. А окончательное решение было принято, когда я пялился на пятно на книжном шкафу. Представьте, что сидите, уткнувшись взглядом в пятно на стенке книжного шкафа. Ничего особенного, пятно как пятно. И вдруг Вы понимаете, что Вас прет, причем безо всякой на то причины. Очень странное чувство. Я тогда сказал себе: “Сигизмунд, если тебя прет от пятна на стенке книжного шкафа, в твоей жизни явно творится что-то не то. Пора принимать меры.” И принял.
НРЛ. И что случилось в вашей жизни потом?
ДР. Она улучшилась.
НРЛ. Перед нашим интервью мне удалось поговорить с человеком, который разбирается в вашем творчестве…
ДР. Где ж Вы его отыскали? (Смеется.)
НРЛ. В «Новруслит» работают профессионалы. Помимо прочего, он отметил, что вам плохо удаются герои-любовники. Это правда?
ДР. Почему мне так плохо удаются герои-любовники? Хороший вопрос. (Пауза.) Потому, что я всегда воротил от них нос. Они казались мне недостойными. Только с возрастом я понял, что не люблю их как раз за то, что в них любят женщины.
НРЛ. И что же это?
ДР. Не знаю. (Пауза.) Чувствую, но не могу сформулировать. Каждый раз, когда пытался, неизменно запутывался и пускался в недовольные рассуждения о том, каково бы было прожить жизнь профессора Мориарти.
НРЛ. Почему не Холмса?
ДР. Холмсову я тоже представлял. Мне это несложно: нужно лишь гипертрофировать несколько участков психики. По моему убеждению, не будь у Холмса такого крепкого здоровья, он снаркоманился бы куда быстрее. Поэтому моя любимая фраза в «Приключениях Шерлока Холмса» – “Морфий или кокаин?” из «Знака четырех». (Смеётся.) Не помню, о чем там речь, если честно. Что-то про сокровища. Зато фраза… такие не забываются!
НРЛ. Еще тот человек сказал, что вы редко пишете стихи дактилем. Это тоже правда?
ДР. Сущая, если мы не берем дактиль как составной элемент сложного стихотворного размера, а рассматриваем его в чистом виде, как в «Домбайском…» или «Лицейском вальсе». Хотя году этак в 2005-м я написал и
В пол упершись недвижимо коленями,
Вижу в лучистом и теплом огне
Собственный, вылитый черными тенями
Профиль на залитой солнцем стене.
Теперь понимаю, что надо было “В лоб”.
НРЛ. Какой ваш любимый стихотворный размер?
ДР. Не четырехстопный ямб! (Смеется.) Недавно написал о нем целую статью. Этого не видно за юмористическим фасадом, но все, написаное в ней, было выстрадано. Хотя конечно, те страдания были благородного характера.
НРЛ. Что вы имеете в виду?
ДР. Боль за повальное увлечение четырехстопным ямбом русскими поэтами. На мой взгляд, это было простительно только Лермонтову. Я бы даже сказал, ему это было необходимо. Хотя “Масленица вечно” написана хореем.
НРЛ. И последнее: правда, что вы ненавидите Бродского?
ДР. Ненависть – чувство, которое я стараюсь не испытывать. К тому же, Бродский написал по меньшей мере семь или восемь отличных стихотворений. “Генерал! Я с утра наложил в штаны, сквозь прицел не увидев врага в окопах” довело бы их число до восьми точно.
Блиц
Власть в России гнобит лишь свое населения, а власть в Америке гнобит вообще всех.
Д. Рудой
НРЛ. Наше интервью подходит к концу и напоследок у нас блиц. Некоторые вопросы просты и лаконичны, некоторые длиннее и сложнее, но главное, отвечать, не раздумывая.
ДР. Пытаетесь приблизиться к бессознательному?
НРЛ. Насколько возможно. И учтите: даже если вам удастся отличный ответ, просящий углубиться в тему, блиц имеет приоритет.
ДР. Хорошо хоть, предупредили. Я готов!
НРЛ. Начинаем. Если провести социологический опрос среди ваших читателей, какой процент поддержит идею ядерного удара по США?
ДР. Знаете, как говорил товарищ Сталин, я совсем не удивлен этому вопросу, товарищи. Вы же позиционируетесь как патриотический журнал. Закономерно, что ваша аудитория ратует за радикальную отмену гегемонии англо-саксов. Но, если я правильно понимаю, даже при самом удачном попадании в Йеллоустоун наши потери все равно превысят 27 миллионов. Нынешнее политическое руководство России на такое не пойдет, так что можете спать спокойно.
НРЛ. Так вы ответите на вопрос?
ДР. И под задорный мотив кадрили в дыму рассеянных папирос вы очень много наговорили, но не ответили на вопрос! (Смеется.) Полагаю, около трети. И вряд ли меньше четверти. Если половина, буду приятно польщен.
НРЛ. Чего вы больше всего боитесь?
ДР. Страхи есть у всех. Отрицать это нелепо, объяснять глупо, отстаивать безнадежно. Чем их больше, тем человек слабее, при любом потенциале, включая гигантский. Но если успешно от них избавишься, то станешь сильнее – при любой силе, включая гигантскую.
НРЛ. Я так и думала, что вы вывернитесь. И даже без чувства юмора обошлись!
ДР. Мне приятно, что Вы не назвали его странным.
НРЛ. Но это не значит, что я перестала так думать. Уверена, ответ на следующий вопрос у вас давно наготове. Ваш любимый фильм?
ДР. «Титаник». Но обычно больше всего мне нравится трогательная ахинея, разгромленная и критиками, и зрителями. «Truth or Dare», например, разве заслуживает 22% рейтинга? Там за одну одержимую улыбку блондинки нужно минимум 33% давать!
НРЛ. Хорошо, все-таки спрошу: зачем вы смотрите заведомо плохие фильмы?
ДР. Я смотрю фильмы не так, как нормальные люди. Например, «Правда или действие» подкупил неочевидностью того, кто из женских персонажей окажется главной антагонисткой. Я зачастую размышляю не над происходящим в фильме, а, например, о том, как в четвертом акте преподнесут осложнение фактора, заявленного во втором. Кстати, знаете, чем повести отличаются от романов? Для повести достаточно одной разнополой пары протагонист-антагонист. Для романа их уже нужно две. А у Толстого можно насчитать и больше. Но не думайте, что «Правда или действие» для меня какой-то особенный фильм. А вот «Ночной поезд» 2009-го назвать таким я могу. Нормальным людям в нем смотреть нечего, но, по крайней мере, поезд через Балканы выбран удачно: где еще встретишь столько свободно говорящих по-английски людей, не имеющих отношения к местности? Не верите, спросите у Пуаро.
НРЛ. Как понять, не проходит ли жизнь впустую?
ДР. Спросите себя: не слишком ли тривиальны задачи, с которыми приходится постоянно сталкиваться? Если окажется, что даже самые сложные ваши проблемы присущи миллиарду других людей, это повод задуматься.
НРЛ. Кстати о миллиардах. Недавно Джеф Безос и Илон Маск заявили, что, если бы население Земли достигло триллиона человек, на ней жила бы тысяча Моцартов. Вы согласны?
ДР. Недавно – это при подготовке к очередному форуму в Давосе? Там принято транслировать, что целью собравшихся будет сокращение населения планеты в ближайшее время. Говоря триллион, Безос и Маск либо транслируют, что придерживаются других взглядов, либо они согласны со Швабом, но шифруются. И то, и другое неинтересно.
НРЛ. Почему Россия лучше Америки?
ДР. Потому, что власть в России гнобит лишь свое населения, а власть в Америке гнобит вообще всех.
НРЛ. Почему Америка лучше России?
ДР. Потому, что в ней выше производительность труда.
НРЛ. Какое состояние для Вас максимально комфортно?
ДР. Когда я делаю все, что хочу.
НРЛ. Представьте, что вы можете продавать курс «Как монетизировать всё». Будете его продавать?
ДР. Ни в коем случае!
НРЛ. Почему?
ДР. А вот посмотрим, как хорошо Вы меня узнали!
НРЛ. Считаете это ниже своего достоинства?
ДР. Все проще. Зачем разводить конкурентов? Удивительно, сколько людей верят, что чужие научат их чему-то, сделав конкурентами самим себе!
НРЛ. Чего вы больше всего хотите?
ДР. Вырасти большим и сильным.
НРЛ. Как вы можете подытожить сегодняшнее интервью?
ДР. Я возмущен тем, что до сих пор слово “психоанализ” не упоминалось в нем ни разу! (Смеется.) В том интервью «Плэйбой» Набокова спросили, не подвергался ли он психоанализу. Речь шла о «Лолите». Но мэтр не сдался. Кажется, это единственный раз, когда он упомянул бога.
НРЛ. Вам удалось добиться своего?
ДР. В нашей беседе? Отдаться потоку сознания и нефильтровано выбалтывать все, что приходит в голову? Именно к этому, кажется, и сводится психоанализ. Не думаю, что добился стопроцентного успеха: в конце концов, общаясь с красивой женщиной, я должен был отфильтровывать хотя бы в рамках приличий. Но однозначно скорее да, чем нет.
НРЛ. Прислать вам финальную версию на редакцию?
ДР. Вы все еще записывате? Ну, что Вы: уверен, вы справитесь с редактурой правды куда лучше, чем я! (Смеется.)
Декабрь 2023.
Примечания
1. Toffler, Alvin: «Playboy Interview: Vladimir Nabokov». Playboy (Chicago, IL), 11 (1), Jan 1964, pp.35-41, 44-45. Архивировано 1 декабря 2022.
2. «Сами виноваты»: Вера Полозкова не желает плакать по убитым донбасским детям. Царьград, 16 декабря 2022. Архивировано 26 января 2023.
3. Доклад комиссии ЕС: войну начала Грузия. BBC Russian, 30 сентября 2009 г. Архивировано 22 мая 2023.
